Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

лицо стало пунцовым, налилось кровью, а дыхание с хрипом вырывалось из горла. Подмигнув ему, Кловер взяла бутылку вина и отпила из нее, а потом, поставив ее обратно на стол, громко рыгнула.

Тауновер хрипло ахнул, словно подавившись; отшатнувшись, старик потерял равновесие и упал на одно колено. Он потянулся в карман пальто, трясущейся рукой извлек пузырек с нитроглицериновым эликсиром и попытался открыть пробку. Эта задача, очевидно, оказалась ему не по силам.

— Позволь помочь тебе, отец, — сказал Хенли с деланной озабоченностью, встал, подошел к отцу в одних носках и, взяв пузырек у него из рук, открыл пробку и демонстративно вылил содержимое на его брючину. — О, небо! — глумливо воскликнул он. — Какой же я неловкий.

Тауновер, на лице которого изобразился ужас, наклонился и начал обсасывать свою штанину. Он схватился за грудь, из его горла послышался хрип.

— Достань бутылку с химикатом из нижнего ящика, Кловер, и сложенную тряпку тоже, — резко приказал Хенли. — Это его успокоит, — он опустился на колени на пол, поддерживая отца за спину.

Кловер передала Хенли тяжелую бутыль и сложенную тряпицу, а тот открыл большим пальцем притертую пробку и наклонил бутыль, откуда полилась жидкость, окутав их сладким запахом хлороформа, напоминавшим аромат вина, смешанный со смрадом тления. Хенли прижал пропитанную жидкостью тряпку к лицу отца, свободной рукой крепко обхватив его вокруг груди. Чарлз Тауновер беспомощно махал руками и мычал, будто пытаясь что-то сказать. Вскоре, однако, он перестал сопротивляться и затих. Хенли так и стоял на коленях, опустив голову, все еще прижимая тряпку к лицу отца.

До Кловер внезапно дошло, что старик мертв и ее собственная участь теперь висит на волоске. У нее перехватило дыхание. Теперь ее повесят. Нет, она даже не доживет до виселицы… Она осторожно сунула руку в открытый ящик, схватила кошелек с деньгами, спрятанный под бутылью и тряпицей, и засунула его за корсет, наблюдая за склонившимся над отцом Хенли и отчаянно надеясь, что ему пока не до нее. Она глянула на дверь, чувствуя, как к горлу подступает желчь. Попытайся она бежать, Хенли ее непременно поймает.

Наконец Хенли отбросил в сторону пропитанную хлороформом тряпку, поднял голову, будто хотел вдохнуть свежего воздуха, и закрыл бутыль притертой пробкой, оставив ее на полу. Он надолго обратил взгляд к потолку и после продолжительного молчания удовлетворенно кивнул, затем повернулся к Кловер.

— Увы, у отца, кажется, не выдержало сердце. Разыщи мистера Дэвиса, он должен быть у себя. Скажи ему, чтобы послал за доктором и явился сюда. А по дороге брось эту бутыль и тряпку в уборную. Вылей содержимое, а потом выброси бутыль.

— Да, сэр, — стараясь не выронить кошелек, Кловер быстро обулась и взяла бутыль и тряпку, подняв ее за сухой уголок. Мигом выскочив за дверь, она, как только скрылась из виду, подобрав юбки, понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и через боковую дверь выбежала к выстроившимся вдоль ручья уборным с выгребными ямами, заполненными гашеной известью. Тут она увидела самого Дэвиса — его спину, скрывающуюся за дверью уборной, и мигом шмыгнула обратно. Как только дверь за мастером закрылась, Кловер вышла на улицу, двигаясь быстро и бесшумно.

Открыв дверь ближайшей уборной, она бросила тряпку в дыру, вылила туда же жидкость из бутылки, бросила вслед бутыль и метнулась обратно к зданию фабрики, где, спрятавшись за дверью, стала ждать, когда появится Дэвис.

— Мистер Дэвис! — крикнула Кловер, когда он вышел. — Слава богу!

— Что стряслось? — спросил мастер, поддергивая штаны.

— Старый мистер Тауновер, — выдохнула она. — Наверху. Разрыв сердца. Я бегу за доктором. Мистер Хенли просил вас позвать, — с этими словами она побежала прочь вдоль ручья, боясь, что Дэвис вот-вот догонит и схватит ее. Но, оглянувшись, она увидела, что мастера нигде не видно — он, слава богу, ушел в дом. Однако своей уловкой она выиграла лишь немного времени, скоро он поймет, что она убежала, и пустится в погоню.

Напряженно думая на бегу, Кловер вспомнила, что ей сказал Хенли — что жидкость в спрятанной в ящике бутыли успокаивала девушек, если они боялись. Дейзи тоже боялась? А может, были и другие? Она вспомнила Летти Бентон, которая делила комнату в «Чекерсе» с ней и Дейзи, а потом «уехала в Лондон» и не вернулась.

Кловер резко свернула с тропы в лес, в сторону Снодлендского моста, где оставался шанс перебраться через реку, и вспомнила свой сундук с жалкими украденными у тетушки монетами, припрятанными под обивкой на дне. Для девушки с полным денег кошельком за корсажем все это бесполезное барахло. Она снова пустилась бегом, теперь уже к реке прямо через лес. Никогда в жизни она так не рисковала. Бежать к мосту времени уже не оставалось. Вскоре она выскочила из леса чуть ниже устья Эклис-Брук, впадавшего в Медуэй, и там, в двухстах ярдах от нее, у пристани стоял пустой паром.

На другом берегу, в Снодленде, на улице толпились «бумажные куклы», слышались радостные крики. «Всё же они забастовали!» — Кловер расхохоталась. Ей даже на мгновение захотелось присоединиться к ним, потому что она ненавидела и Хенли, и Дэвиса, и даже старика Тауновера, хоть он уже и помер, что показалось ей напрасной тратой ненависти. Она взбежала на пристань и поднялась на паром.

— Мистеру Тауноверу немедленно нужен доктор, — сказала она паромщику. Тот посмотрел в ее лицо, отдал швартовы, и паром двинулся через реку.

ГЛАВА 25

ПУСТЬ УБИРАЕТСЯ КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ

Хенли сидел за письменным столом в ожидании Дэвиса. Он сосредоточился и спокойно обдумал события сегодняшнего утра, которые пошли не совсем так, как он планировал. Как бы там ни было, дело сделано и сделано чисто. Бутыль и тряпка в буквальном смысле в сортире (Кловер наверняка сделала, как он просил, а если нет, то ей же хуже). Вскрытия, конечно, не будет, ведь все знали, что у старика плохо с сердцем. Хенли разорвет договор с Гилбертом Фробишером. Виндховер и фабрика достанутся ему. В целом, прибыльное получилось утро, с какой стороны ни посмотреть. Осталась последняя заноза — Дэвис.

В этот момент поднявшийся по лестнице длиннолицый мастер распахнул дверь и вошел в контору. Окинув взглядом мертвое тело Тауновера и потянув носом воздух, он с прищуром глянул на Хенли: в конторе стоял сильный запах хлороформа. Однако Хенли мало интересовало мнение Дэвиса. На убийство отца разрешения не спрашивают. В наполовину выдвинутом ящике стола лежал «Ланкастер» Чарлза Тауновера — пистолет калибра